– Похоже, мы открыли новый способ прохождения Долины мертвых, – сказал, поставив на ноги Джора, Юайс. – Это надо делать, смеясь. Видите впереди вешку? Движемся к ней. Испытания не кончились, но наш отряд местным мертвецам явно по нраву. Когда я обходил башни несколько лет назад, я едва остался жив.

Они добрались до уцелевшей башни только через час, хлебнув еще и холода, и огня, и тяжести, и боли. Вблизи было видно, что башня не такая уж и белая – полосы копоти, а то и крови покрывали ее снизу доверху, да и трещин было немало в ее стенах, но главным было то, что она как будто вздымалась на недостижимую высоту.

– Вот, – вытер пот со лба Юайс. – Видите горшки у входа? Это пепел воинов соладов. Их нужно поднять наверх и развеять пепел из каждого с верхнего яруса. Каждый из нас должен взять хотя бы один горшок и потом отнести его к дозорным соладов. Это наш пропуск на ту сторону.

– А почему они сами не могут подняться на башню? – спросила Гаота, вглядываясь в черную арку входа в сооружение.

– Потому что только те, в ком есть кровь имни, могут войти в нее, – ответил Юайс. – И те, кто сумел пройти через Долину Мертвых.

– Стойте! – испугался Бич. – А если во мне нет крови имни?

– Если бы в тебе ее не было, скорее всего, ты бы не слепил даже песчинки, – ответил ему Юайс и, подхватив сразу четыре горшка, шагнул в черный проем.

Вскоре Гаоте показалось, что самым тяжким в этом походе был именно этот бесконечный подъем по вкручивающейся в высоту лестнице с полустертыми ступенями. Запущенные, покрытые пылью и пеплом пустые ярусы сменяли друг друга, а ступени все не кончались и не кончались, и когда лестница все же закончилась, Гаота была готова упасть на колени и умереть тихо и неслышно.

– Собраться с силами! – приказал Юайс. – Вон, я вижу у входа в ущелье конницу соладов. Нас заметили и ждут наших действий. В этот раз ветер дует с юга, поэтому развеиваем пепел в северные окна башни. Ломайте заглушки и высыпайте пепел наружу. Да не вздумайте уронить горшок, придется собирать осколки!

Гаота осмотрела поднятый ею горшок, пробила восковую затычку в его горловине, погрузив пальцы в жирный и как будто зернистый пепел, и, не испытывая ни брезгливости, ни печали, высыпала содержимое горшка за окно. Ветер подхватил пепел и дымным шлейфом растворил в синем небе над Долиной Мертвых.

– А теперь встали вдоль стен! – твердо сказал Юайс. – Белая башня иногда показывает кое-что. То, чего мы никогда не сможем увидеть другим образом. То, что было, будет или происходит именно в этот момент. То, что мы должны увидеть.

– Как это, показывает? – не понял Бич, прижимаясь спиной к простенку.

– Вот так, – протянул руку Джор.

В центре верхнего яруса, точно над покрытом пылью и пеплом круглым возвышением, которое можно было счесть и алтарем, и столом, постепенно стали проявляться отчетливые фигуры.

– Тис! – выдохнула Гаота.

– И старик Тид, – добавила Пайсина. – Где они?

– Кажется, на развалинах Белой Тени, – напрягся Юайс. – Что они делают?

Тис стоял напротив старика Тэда с обнаженным мечом. Стоял, опустив голову, словно пытался рассмотреть что-то в зеленой траве у своих ног. Старик произносил что-то неслышное для невольных свидетелей, и тоже держал руку на рукояти меча, не вынимая его из ножен, но Тис только упрямо мотал головой. Меч в его руке дрожал. В какой-то момент старик выкрикнул что-то, замахал руками, и в этот миг Тис поднял меч над головой и бросился вперед. Видение погасло.

– Святые угодники, – прошептала Йора. – Тис убил старика Тида?

– Точно мы этого знать не можем, – посмотрела на Юайса Дина. – Это и в самом деле было? Или это пророчество?

– Я не знаю, – мрачно ответил Юайс.

– Удара не было, – покачала головой Пайсина. – Точнее, видение погасло за долю секунды до удара. Но я бы не успела выхватить меч, чтобы отбить удар Тиса.

– Тем более старик Тид, – вздохнул Бич. – Он же еле ходит. Да и с мечом я его никогда не видел.

– За что Тис его? – с трудом вымолвила Гаота. – Разве он может… убивать?

– Он убил Сроуна, – наконец произнес Юайс. – Брата Кройта и Коллара. Убил в Дрохайте. Мастерски.

– Боже мой, – закрыла лицо руками Гаота.

– Черные! – вдруг прошептал обессилено Джор. – Идут вдоль западного края Долины Мертвых. Они уже близко! До них всего пара лиг.

– Быстро вниз, – крикнул Юайс. – Успеем уйти. Не забудьте горшки!

Открыв глаза, Тис понял, что он вновь в одной из палат Хилы. Но не в той, в которой начинался тайный ход.

«И то верно, – подумал он, понемногу привыкая к жужжанию в ушах и ломоте в суставах. Боль захватила его всего и теперь как будто обживалась, устраивалась поудобнее в каждой точке его тела. – А то ведь заберусь в камин и прыгну в ту пропасть. В холодную воду. Хотя, незачем туда забираться. С любой башни можно прыгнуть, никакой Айран не успеет поймать. Но лучше с северной или южной. Они выше. Главное, не попасть на глубокое место в реке. Хотя, может, и нет там глубоких мест? Если просто посмотреть, вроде бы одни камни. Но с высокой башни лучше, чтобы наверняка. Чтобы закончилась боль. Чтобы закончилось все».

Почему он до сих пор не сделал этого? Может быть, потому что боль не была такой уж сильной? Или начинал к ней привыкать? К ней же невозможно привыкнуть. Она меняется. Она становится хитрой и безжалостной. И все-таки непонятно, почему средняя башня ниже соседних? На рисунке же они все одинаковые. Может быть, ее построили, а потом разобрали? Для чего?

Заскрипела дверь. Тис с трудом приподнялся, сел на постели, унимая пальцами головокружение и ожидая увидеть или Хилу, или Гантанаса, но вместо них в келье почему-то появился старик Тид. Он оглянулся, как бы оценивая обстановку убогой кельи, в которой кроме кровати мальчишки и жестяного горшка для срочной надобности ничего не было, даже стола, разве что кособокий табурет, и подмигнул Тису, отодвинув табурет ногой, чтобы, спаси и сохрани, не усесться на него ненароком.

– Живой?

– Живой… пока, – ответил ему Тис и тут же вспомнил слова матери – «Главное, чтобы ты был жив и здоров». – Но, кажется, нездоров.

– И что же это за болезнь такая? – прищурился Тид.

– Я же не Хила, – попытался улыбнуться Тис. – Но явно не насморк.

– Это хорошо, что не насморк, – стал серьезным Тид. – Однако, и насморк в летнюю пору – так себе болезнь. Солнцем лечится. Выходи на солнце, главное, чтобы без сквозняков, и принимай на себя солнечное тепло. Ни с каким другим теплом не сравнится, разве только с девичьим, но мне про это уже поздно, а тебе еще рано. Хотя нет, вот еще одно есть. Животину какую-нибудь прижать к себе. Ты не дергайся попусту, за твоим котом или, точнее, за котом девчонок пока Домхан присматривает. В караулке он обитает, если что. Просто сюда к тебе забираться даже мне тяжеловато, а кот мелкий, зачем животину мучить?